Корабль, который пел - Страница 34

«И этот придурок Амон еще недоволен, когда знает наперед, что скажет его напарник!» — размышляла она, терпеливо дожидаясь, пока весельчак наконец выдаст что-нибудь осмысленное.

— К сожалению, не могу: ведь вы так и не сказали мне, что именно вам стало известно, — вставила Хельва, поняв, что диспетчер и дальше собирается ходить вокруг да около.

— Извини. Я думал, вы, корабли, всегда держите, ушки… прошу прощения… связь с друг другом. Обычно я пользуюсь только проверенными данными, а на этот раз сведения получены сразу по двум каналам — я уже говорил об этом пилоту Трейсу. Разведывательный корабль, направлявшийся к Бете Корви, зарегистрировал регулируемые энергетические всплески. И засек их источник — им оказалась шестая планета, у которой, каким бы невероятным это ни показалось… аммиачно-метановая атмосфера! Впервые слышу, чтобы в такой среде существовала разумная жизнь, а ты?

— Я тоже. Продолжайте, пожалуйста.

— Не успел экипаж подготовить зонд, который мог бы уцелеть в таком, с позволения сказать, воздухе… — он снова загоготал.

— Скорее всего, то, чем мы дышим, для них не меньшая отрава, — заметила Хельва.

— Ну да, конечно. Так вот, не успели они почесать в затылках, как корвики сами установили с ними контакт. Как тебе это нравится?

— Я вся внимание. Никогда не слышала ничего более интересного.

— Не удивительно, что разведчики уцепились за них руками и ногами. Предложили этим корвикам обмениваться научной информацией и пригласили присоединиться к Федерации Центральных Миров. Послушай, — диспетчер задумался, — а откуда разведчики взяли, что их уровень по шкале цивилизаций достаточно высок, если они даже не спустили зонд на поверхность планеты?

— Если корвики смогли установить контакт с кораблем и вдобавок балуются регулируемыми энергетическими всплесками такой силы, что их можно зарегистрировать за пределами их солнечной системы, то я опасаюсь, что наш уровень на их шкале цивилизаций может оказаться слишком низким.

— Гм, об этом я как-то не подумал… — Нет, этот парень обладал поистине неисчерпаемой жизнерадостностью — после секундной паузы он снова завел свое: — Зато у нас есть кое-что такое, в чем они нуждаются просто позарез! — Он выпалил это с таким торжеством, будто дефицитный товар принадлежал лично ему. — И это не что иное, как пьесы!

— Пьесы?

— Вот именно! Сама подумай — каково, должно быть, создавать произведения искусства на планете с аммиачно-метановой атмосферой! Короче, суть дела в том, что они согласны обменять кое-какие энергетические процессы, которые нужны нам, на наши старые пьесы.

— Шило на мыло? — пробормотала Хельва.

— В каком смысле?

— И все же не пойму, почему ТА-618 так резво рванул отсюда?

— Это-то как раз самое простое. Центральные Миры созывают корабли со всего сектора. А уж тебе, Кораблю, который поет, сам Бог велел взяться за это дело.

— Что ж, может быть, — задумчиво проговорила Хельва. — Только я должна получить нового напарника, а кто же поручит такое ответственное задание совсем зеленой команде?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что заранее отказываешься от борьбы? Трейс говорил, за этот рейс обещают тройную премию, так что каждый корабль в здравом уме и твердой памяти постарается не упустить свой шанс.

— Я-то как раз в здравом уме, но для меня есть кое-что поважнее, чем тройная премия.

Молчание, последовавшее за ее словами, оказалось куда красноречивее любой банальности, которую смог бы изречь словоохотливый диспетчер. К счастью, Хельва заметила, что зажегся сигнал экстренной связи и, извинившись, включила приемник.

Сообщение начиналось с кода рейса, и она принялась записывать полетные данные.

Ей предписывалось срочно вылететь на базу Регул, а по пути совершить посадку на планете Дуур-3. Там, в шлюзе N_24 Университетского космопорта, ей предстояло взять на борт четырех пассажиров и незамедлительно проследовать на базу.

— Раз уж пришел такой приказ, мэм, придется дать вам немедленный вылет, — сказал диспетчер, когда она снова переключилась на его канал.

— Не надо так спешить, дружище. Раз уж мне ведено взять на борт пассажиров, я не хотела бы выглядеть замарашкой. Кажется, вы говорили, что если мне что-нибудь понадобится…

— И это не только слова, — галантно заверил ее услужливый неккарец.

Итак, Хельва мчалась к Дууру-3 со скоростью, которую не смог бы выдержать ни один человек. Ее каюты и грузовые отсеки сверкали свежей краской; там, где еще недавно качались колыбели с тысячами эмбрионов, снова появились койки обычного размера.

Приняв к сведению скептические замечания Амона, она убедила сговорчивого бригадира ввести в обычные краски хитрые химические добавки. Благодаря вкраплениям тубанской пемзы, приглушенные зеленые тона пилотской каюты могли менять оттенок в зависимости от освещения и таким образом удовлетворить любой вкус. По ее просьбе камбуз отделали в ярко-оранжевой гамме. Цвет получился довольно знойный, но она на это и рассчитывала — на камбузе надо быстро есть, а не рассиживаться. Главная рубка стала кремовой с голубой отделкой, а остальные каюты голубыми и бежевыми. «Бедняга Амон сам не дает себе труда пошевелить мозгами, — размышляла Хельва. Наверное, он просто не додумался воздействовать на своего напарника методами цветопсихологии. А еще говорит, что с постоянным партнером труднее ужиться».

Бригадир и его подчиненные работали споро, и после того, как отделочные составы были выбраны и подготовлены, переоборудование интерьера не заняло много времени. Чистота и порядок на борту стоили того, чтобы задержаться и на более долгий срок, — зато теперь она может встретить пассажиров, не стыдясь за свою внешность. По правде говоря, она с нетерпением ожидала этого, ее всегда волновали встречи с новыми людьми. «И новыми напарниками», — решительно напомнила она себе. Как бы там ни было, плата за провоз этих пассажиров с лихвой окупит затраты на косметический ремонт, так что можно забыть про дурацкие советы Амона.