Однако заговорил именно он — усталым бесцветным голосом.
— Никто и не пытался, Хельва, скрыть от тебя опасность, связанную с новым заданием. Кроме того, мы постарались, чтобы весь этот непроходимый лес законодательных ограничений работал на тебя. Тебе было бы выгоднее продлить прежний контракт, вместо того, чтобы заключать новый. Если ты мне не доверяешь, можешь справиться в своем личном деле. Кое-какие статьи старого контракта мы бы могли исправить. Но в новом мы уже не сможем изменить ни единой буквы. А теперь будь любезна выслушать нас, а потом будет достаточно, если ты просто скажешь да или нет.
Казалось, ему безразлично, какое решение она примет. Вот только почему — этого она понять никак не могла.
Добриньон откашлялся и медленно, как будто стараясь собраться с мыслями, направился к ее пилону.
— Видишь ли, Хельва, планируемый полет к Бете Корви продиктован несколькими целями, и выполнение каждой из них требует таких качеств, способностей и знаний, что все сходится на тебе. Я постараюсь объяснить то, что относится к сфере моей деятельности.
По нашему глубокому убеждению, мы могли бы так запрограммировать будущих исследователей, чтобы им не грозила психологическая дезориентация в результате переноса на Бете Корви. Но это при условии, что нам будет известно, какие измерения происходят в психической сфере человека, пребывающего в корвианской оболочке. Я понимаю, Хельва, что мы требуем от тебя слишком большой жертвы, но у меня есть свои, вполне бескорыстные причины просить именно тебя отправиться на Корви. И я, и Паролан — мы оба уверены: если ты вернешься и убедишься, что в корвиканской среде личности солара Прейна, Керлы Стер, Шадресса и Ансры Колмер сохранились или, наоборот… уничтожились, то сумеешь справиться с чувством вины и неудачи, возникшим у тебя после первого полета.
К тому же, ты самый подходящий, если не единственный человек, который сможет узнать… иммигрантов, — Добриньон мимолетно усмехнулся. Хельва же подумала, что этот термин вполне уместен. Она боялась признаться даже себе самой, как ее пугает и… притягивает перспектива возвращения на Бету Корви. — Даво Филанзер вызвался принять участие в полете. Но, если честно, его психопрофиль свидетельствует о глубокой травме. И я боюсь, что он тоже может… ну да, иммигрировать.
— Весьма малоутешительная перспектива, — заметила Хельва. Ей совсем не понравилась представившаяся картина: пустая оболочка Даво Филанзера, неподвижно застывшая на кушетке. Но если Прейн с Керлой и Шадресс вполне довольны своей жизнью на Корви… — Хельва отбросила непрошенные мысли. Что ж, вполне очевидно, что нам потребуется помощь корвиков, если мы собираемся играть в их игры и при этом не хотим нанести непоправимый ущерб всей галактике. Я полагаю, вы изучили мой психопрофиль и сделали вывод, что я на Корви не останусь?
— Да, — быстро и без раздумий ответил Добриньон.
— Несмотря на то, что произошло со мной на Бореалисе?
— Осмелюсь предположить, что именно опыт, полученный на Корви, помог тебе в этом эпизоде.
— Весьма разумное предположение, Добриньон. В конце концов, мы все не что иное, как сумма нашего опыта. И это снова возвращает нас к обсуждению меркантильных вопросов. Полагаю, капитан Бреслау, ЦВ будет установлен в мой двигательный отсек до полета на Бету Корви?
— Да, это совершенно необходимо. Как иначе они смогут оценить, насколько верно мы использовали их данные?
— И какова же стоимость этой установки?
Бреслау неуверенно покосился на шефа. Рейли молча кивнул в ответ.
— Сейчас мы не можем назвать точную цифру: экспериментальный, корабль неоднократно перестраивался. Необходимо усилить защиту, удвоить прочность конструкций, заменить обшивку корпуса. С ходу я бы оценил затраты в районе пятисот тысяч галактических кредитов.
Хельва заметила, что у него все же хватило такта изобразить на лице смущение. Хотя на нее эта астрономическая сумма не произвела такого уж ошеломляющего впечатления. В конце концов, она уже выплатила гораздо больший долг.
— Это в случае, если контракт будет заключен немедленно?
— Да.
— И примерно вдвое больше, если старый контракт утратит силу?
— Полагаю, что так. — Бреслау мрачно складывал свои папки, будто потерял все надежды на осуществление проекта. Его пессимизм несказанно возмутил Хельву.
— Если же ты, Хельва, продлишь старый контракт, в наших силах смягчить некоторые условия, которые окажутся слишком жесткими для такого прекрасно зарекомендовавшего себя сотрудника, как ты, — вставил Рейли.
— Только не надо на меня давить, шеф. Я еще не обдумала все стороны вопроса со своей позиции.
Это была неправда. Она уже приняла решение. И она заставит Рейли смягчить эти жесткие условия, до тех пор, пока ОЗИРМ и КОМ не услышат, как все инструкции трещат по швам.
Да, Паролану удалось загнать ее в угол. И она готова поспорить на свою очередную премию, что он отлично предвидел, какое впечатление на нее произведет описание нового двигателя, представленное Бреслау. Этот интриган своего не упустит. Уж конечно, не кто иной, как он, усмотрел высшую справедливость в том, чтобы подчинить ей новую звезду после того, как взорвавшийся Равель погубил Дженнана. И он же подсказал Добриньону хитрый ход с искуплением вины. Ладно, она еще покажет этому эгоисту, этому коварному, самоуверенному, высокомерному выскочке, этому беженцу с тяжелой планеты… Хельва резко оборвала мысленный поток обвинений и в упор взглянула на Паролана.